интервью
OPEN
№49 2013
22
— Любовь Юрьевна, ваш отец генерал. Можно пред-
положить, что первыми в вашей жизни путешествиями
были поездки к местам его служб…
—Конечно. Мне исполнилось два с половиной года, когда
отца перевели в группу советских войск в Германии. И первое
мое путешествие было на поезде, в ГДР. Я очень боялась, что
родители уедут без меня. Мама говорит: давай выйдем на пер-
рон, попрощаемся сбабушками,—ая вцепилась двумяруками
в столик в купе, реву—ни за что…ПотомбылиЧехословакия,
Новосибирск, Венгрия, Москва, Ереван. И тут мама сказала:
«Всё, школу ты будешь заканчивать в Москве, где родилась».
Так что можете считать меня лягушкой-путешественницей.
— Воспоминания об этих переездах остались?
— Всё прекрасно помню. Даже детство в Германии.
— В школе отличницей были? И что-то мне подска-
зывает — любили похулиганить?
— Да-а-а-а. Но меня учителя прощали, поскольку я
была образованной и умненькой.
— Когда вы поняли, что станете певицей?
—Мама говорит, что очень рано, когда даже не все слова
выговаривала. Все, что неслось из радиоточки по «Маяку», я
напевала. Мазурки Шопена, Чайковского… Тогда по радио
передавали очень хорошую музыку. Так что, насколько себя
помню, я все время пою. Имама решила сделать моей профес-
сией пение. А я хотела стать журналисткой. И вот мы идем по
Поварской мимо Гнесинки и видим объявление о приеме. Но
на вокальныйфакультет принимали с восемнадцати лет, а мне
тогда меньше было, яшколу очень рано окончила, —и подала
документы на отделение актеров музыкального театра.
— Когда вы одна где-нибудь находитесь, у вас есть
желание петь?
— Конечно. В ванной пою что на душу ляжет — и
песни, и куски арий…
— А на природе?
— Нет. Окружающие могут принять за городскую су-
масшедшую.
—Когда вы в первый раз выехали на гастроли за границу?
—Это было в 1983 году. Я тогда работала в театре Ста-
ниславского и Немировича-Данченко, и поехала как мо-
лодая солистка на дни культуры в Венгрию и Германию.
— В Большой театр вас работать приглашали?
—ЕвгенийСветланов приглашал на «Сказание о невиди-
мом градеКитеже». Работать с нимбыло одно удовольствие.
Потом были еще приглашения петь Татьяну в «Онегине» и
Иоланту. Еще пела с Атлантовым в «Паяцах». Но в штат не
звали. И тут Юрий Темирканов сказал мне: «Люба, чего вы
сидите в Москве? Приезжайте к нам в Кировский и будете
первой, а здесь в Большом тетки вас в солистки не пустят. А
у нас репертуар большой». И я уехала в Ленинград.
— А когда вы получили первое предложение порабо-
тать за рубежом?
—Этобыло в сезон 1988–89, когдаКировский театр гастро-
лировал в Англии. Я спела удачно в Лондоне, Манчестере иЛи-
верпуле. И сразу получила через Госконцерт два приглашения
из средних театров ФРГ. А потом в Союз для прослушивания
приехал мой будущий муж и его один коллега из венской аген-
туры, именя в числе еще 11 солистов пригласилидляпрослуши-
вания в Венскую оперу. Там в то время был режиссер, работав-
ший с фон Караяном, и он сказал, что позвонит маэстро, рас-
скажет обо мне. А я только похихикала. Про себя. Но тем не
менее скоро Герберт фон Караян пригласил меня в Зальцбург,
и я ему спела. Тутже посыпались предложения ото всех значи-
мых мировых театров. В том числе и изМетрополитен.
— Советское государство вам что-нибудь от гонора-
ров оставляло?
—УГосконцертабылисвоиправила.Мнеоставлялитолько
десять процентов. Остальноешло в пользу государства. Но тут
случилась перестройка, и все сразу же изменилось.
— У вас есть любимая театральная сцена, вы ведь
поете по всему миру?
— Главное все-таки состав, с которым хорошо работа-
ется. Ведь есть такие режиссеры, которые предлагают клас-
сическому персонажу лезть через забор в спецовке…Как на
«Аиде» в Гамбурге. Тогда никакая сцена не мила. Режиссер
может очень современно поставить спектакль, уважая ком-
позитора, а может—вывести на первый план черт знает что
и сделать помойку из любой классической вещи.
— Ваши любимые партии?
— Татьяна и Саломея. И конечно, Кармен.
— А как вы относитесь к современным операм?
— Не знаю ни одной удачной. Мне не понятно, отчего
современные композиторы ломают певцам голоса.
— Ну хоть одну-то можете назвать?
— «Не только любовь» Щедрина. Там такие дивные
«Частушки Варвары»!
— Вы теперь нигде не служите?
— Да. Я теперь сама по себе. Сама решаю: где и что
петь. Мое расписание составлено на два года вперед.
— Есть ли у вас ученики?
— Эльмира Никитина, меццо-сопрано, из Гнесинки,
Ирина Гаврилова, Владислав Чурсин, баритон, Зара Аре-
това, которую я переделала из сопрано в меццо-сопрано.
—Спрашивать вас о том, где вы были, глупо. Давайте
так: где вы еще не были и куда хотели бы поехать?
— Не была в Центральной Африке, Новой Зеландии,
Гренландии, на полюсах…
— Ваши наручные часы имеют несколько цифербла-
тов. Зачем?
—Иногда приходится летать в Японию и в Америку —
выставляю их время.
— Не устаете от перелетов?
— Перелеты не люблю, но это профессия.
— Где хотели бы жить?
—В России, несмотря на весь ее идиотизм. У меня ведь
корни сибирские, и когда я бываю у родственников в Ир-
кутске, мне хочется жить на Байкале. Недавно ездила в
Нарьян-Мар и захотелось избу себе поставить. Там такие
чистые люди! И чистая природа.
О!
