рассказ
OPEN
№49 2013
124
снегу, потом села и стала смотреть на Костика розовыми
глазами. Она тоже не знала, что она здесь делает и зачем
она здесь, и как быть дальше.
«Очень жаль, очень жаль», — пришли глупые слова.
Но что жаль, о чем жаль, обрывалось…
Девушка жадно пила воду из прозрачного стакана,
струйка стекала по подбородку и шее. Вода была красива.
Девушка — очень молода. И вода легко скользила по без-
упречной коже, красиво сверкая в яремной ямке. Костику
захотелось ударить девушку, чтоб она проснулась и ужас-
нулась… Он сварил ей кофе и дал булочку. Посадил в
такси. И обещал позвонить.
Вернувшись в квартиру, Костик тщательно запер
дверь, не понимая, от кого прячется. Так, будто боялся,
что его застанут за чем-то стыдным и станут громко ули-
чать.
Снял с антресолей пыльную коробку и достал старый
альбом. Ах да, еще его мучила жажда. Похмельная жажда.
Он жадно пил воду из девушкиного стакана. Стакан слабо
пах то ли духами, то ли вином. И вода слегка горчила.
«Печень», — подумал Костик. Кристина, кажется. Теперь
все девушки Кристины. А были Маши. И Любы… Да,
Любы.
Костик открыл альбом на школьной фотографии
8-го «А».
Любочка была очень хорошенькая. Самая красивая де-
вочка в классе. Костик и мечтать не смел о ней. Он был для
нее соседом по подъезду, хорошим парнем, другом. Он и
сейчас оставался соседом и другом. Любочка по-прежнему
обращалась с ним высокомерно-дружески. Она не пони-
мала про хайку и холку. Она не понимала, что осталась
совсем одна. Что все ее поклонники давно переженились
и родили детей. Что цветы на ее балконе вянут каждое
лето, потому что она забывает их поливать. Что некрасиво
кричать с балкона в закат и в рассвет самодельные стихи.
Могут услышать. И высмеять. Усмехнуться. Кривой нехо-
рошей ухмылкой. Которая портит лицо, как ножевой
порез.
Костик смотрел на школьную фотографию и пил воду
из стакана девушки Кристины. Костик смотрел на стакан
и пытался представить, какой будет Кристина через
десять-двадцать лет…Но она была слишком случайной, и
он не мог представить ее стареющей. Он не понимал ее
души и не чувствовал течения ее жизни. Она была пустая
красивая форма, и все. Жалко было Любочку. Костик
знал это чувство. Эту иголку. Легкий укол…
Их обоих выгнали с урока алгебры. Костик бросал бу-
мажные шарики, они застревали в волосах у Любочки, в
слабых кудряшках над тоненькой шейкой. Шейка была
такая трогательная, что ее можно было сжать, прямо паль-
цами сжать, и сломать. ИКостик бросал бумажные шарики
в Любочку, сидевшую перед ним. Любочка сердито вози-
лась за партой, выдирала шарики из тонких волос, наконец
обернулась, чтоб отругать Костика, — а он ждал! Он при-
готовился! И когда Любочка обернулась, нарочно хмуря
прелестные бровки, он скорчил просто немыслимую по
идиотству рожу! Любочка от неожиданности ахнула и за-
смеялась, и Костик в ответ радостно заржал фальшивым
фальцетом. Математичка их тут же выгнала.
В коридоре Любочка накинулась на Костю. Скоро кон-
трольная, а Федо' ра объясняет новый материал!
—Ты хоть понимаешь? Дурак ты, что ли? И что на тебя
вообще нашло?
Любочка привыкла, что мальчики так пялятся на нее.
Она прекрасно понимала, как восхищен Костик ее незем-
ной красотой, но она по-настоящему разозлилась, потому
что по алгебре у нее была еле-еле троечка.
— Я же математик, — небрежно напомнил Костик.
— Дурак ты, а не математик! — воскликнула Любочка
и побежала по коридору.
Костик побежал за ней.
— Ну, хочешь, объясню. Что тебе непонятно-то?
— Мне все непонятно! — сердито одернула его Лю-
бочка. — Вся ваша алгебра непонятна!
Они выбежали во двор — и их ослепило солнце. После
сумрака школьного коридора оно просто рухнуло на них.
Была середина мая, но жара стояла летняя, и свежее, еще
не потускневшее цветение ошеломляло.
— А все сидят в классе… — невольно пожалела Лю-
бочка.
И Костик подхватил, ловко, небрежно:
— Если б не я, мы бы тоже сидели сейчас…
Но Любочка, вместо благодарности, вместо того, чтоб
тряхнуть кудрями и сказать: «Какой ты молодец, Костик!
Давай побежим по улице, по пляшущим узорным теням,
побежим, купим мороженого, покатаемся на качелях…»—
вместо этого она как-то зло и некрасиво скривила рот,
словно поймала слабого и сейчас начнет мучить…
— У тебя нет шанса, глупый мальчик, — сказала Лю-
бочка. —Глупый маленький мальчик, ты совсем-совсем не
понимаешь? Ни одного шанса у тебя нет!
И Любочка исчезла. Только что была в этом майском
сияющем дне — и не стало ее, вмиг не стало, делась
куда-то, исчезла.
Костик стоял совершенно один посреди весны, никому
не нужной, прекрасной и пустой. Костик как-то отстра-
ненно понял, что ему совсем не нужна эта весна с ее тор-
жеством, обещанием, с мучительными запахами молодой
листвы, свистом птиц и световой беготней узоров под но-
гами. Что он, Костик, каким-то образом вдруг выпал из
того места, где раздают радость, и все. Да, и все. Дело ведь
было не в словах. Дело было в кривой ухмылке, так иска-
зившей детское личико красивенькой Любочки.
Через две недели закончились занятия в школе, и ро-
дители увезли Любочку в Крым.
А осенью Костик Любочку не узнал. Из хорошенькой
девочки-подростка она превратилась в настоящую краса-
вицу. Любочка загорела и выросла. На нее заглядывался
