OPEN
№55 2014–2015
8
Мария Сокологорская. Музеи Голландии. Серия «Великие музеи мира». —
М.: Слово/SLOVO
Этот альбом — продолжение легендарной серии «Великие музеи мира» и первое отечественное издание,
посвященное двум самым известным художественным собраниям Голландии — амстердамскому Рейксму-
зеуму и гаагскому Маурицхейсу. Они знамениты в первую очередь уникальными коллекциями «родных»
живописцев — нидерландских, голландских, фламандских. Все нюансы, детали, различия между эпохами,
школами и традициями подробно описаны в прекрасном предисловии, вступлениях к каждому разделу
и комментариях. Знакомиться с книгой лучше всего просто перелистывая страницу за страницей. Самое за-
мечательное — особый сдержанный колорит: отражение сумрачных, затянутых облаками небес, блики на
волнах неласкового моря, цвета земли, чуть блеклая зелень… Получается неповторимое сочетание холод-
новатых серо-жемчужных оттенков и теплой охристой гаммы. Здесь свой особый свет, свой темперамент,
философский взгляд на природу и человека — вдумчивый, внимательный, погружающий в суть вещей.
Даже заказные портреты редко становятся витриной тщеславия и безудержным комплиментом капризным
заказчикам — истина, правда жизни дороже! Именно у этих мастеров так важны детали обыденного кре-
стьянского быта и нехитрые радости горожан, непарадные портреты простых, совсем незнатных людей, вир-
туозные натюрморты и скромные неяркие пейзажи, завораживающие волшебной соразмерностью и гармо-
нией. Особого внимания заслуживает, разумеется, великолепная четверка — Рембрандт, Халс, Стен и Вер-
меер. Тут они представлены во всей возможной полноте и великолепии.
Соломон Волков. Диалоги с Владимиром Спиваковым. —
М.: Редакция
Елены Шубиной
Владимир Спиваков — человек Возрождения, талантлив во всем, чем занимается. Уникальный скрипач, он
стал великолепным дирижером, кто бывал на его репетициях, уверяет, что у маэстро есть редкостный дар
вдохновлять и вытягивать оркестрантов до своего уровня. Он умеет рассмотреть в совсем юных музыкантах
незаурядные способности, а потом тактично поддержать и помочь таланту развиться. А еще Владимир Тео-
дорович — блестящий собеседник, умный, парадоксальный. Спиваков глубоко знает поэзию, прекрасно чув-
ствует музыку стиха. В компании философа он может часами говорить о философии, читал всех, от Платона,
Аристотеля, Блаженного Августина, Декарта и Спинозы до Ницше, Флоренского, Бердяева, Сведенборга и
Мамардашвили… Мало кто знает, что его знаменитый Кольмарский фестиваль родился из одной философ-
ской беседы. В далеком уже 1988-м после сольного концерта мэр Кольмара пригласил музыканта на ужин.
Оказалось, что градоначальник не только страстный меломан, но и доктор философии. Они нашли общий
язык и придумали чудесный музыкальный праздник. Эта и еще множество других историй есть в книге.
О том, как будущий создатель «Виртуозов Москвы» чуть не вылетел из консерватории за любовь к театру
и игре на скрипке одной левой. О том, как пытался совмещать музыку и живопись. Как, сдавая экзамены на
водительские права, использовал свой абсолютный слух… С соавтором Соломоном Волковым они однокурс-
ники, вместе учились в консерватории, поэтому разговор получился откровенный, острый, страстный, пара-
доксальный. О любви и власти, о предательстве и благородстве, политике и вдохновении. И о музыке, кото-
рая приносит гармонию в этот жестокий мир.
Мэттью Стерджис. Обри Бердслей: Биография. Пер. с англ. —
М.: КоЛибри
Шестилетнего мальчика родители впервые привели на воскресную службу в Вестминстерское аббатство. Ре-
бенок сидел тихо, внимательно разглядывая скульптуры и разноцветные окна. Когда служба закончилась,
он начал выспрашивать у родителей о статуе человека, которая стояла совсем рядом с их скамьей — кто,
как, почему. Потом заинтересовался сюжетом одного из витражей. По дороге домой семейство было потря-
сено вопросом: малыш решил уточнить, будет ли после смерти изготовлен его скульптурный портрет или
витраж с сюжетами из его жизни. Потерявшим дар речи родителям доходчиво объяснил, что когда-нибудь
обязательно станет великим человеком. Первой пришла в себя мать, она спросила, какую конкретно форму
он предпочел — скульптуру или витраж. Сын, чуть подумав, заявил: «Скульптуру, конечно, я ведь красивый
мальчик». Возможно, это легенда, одна из тех, которыми практически всегда обрастает жизнь каждой выда-
ющейся личности. Одно несомненно — Обри Бердслей уже в раннем детстве знал, что обречен на яркую
судьбу. Его стиль узнаваем с первого взгляда — стремительная лаконичная линия, контраст черного и бе-
лого, объем удивительным образом возникает из кажущейся пустоты. И ничего лишнего — все детали дори-
сует воображение зрителя. Его находки и открытия вдохновляли художников и дизайнеров весь ХХ век и
продолжают вдохновлять уже второе десятилетие нового тысячелетия. Вундеркинд, самоучка, гений Берд-
слей умер в 25 лет, в «возрасте цветка», как сказал о нем Уайльд. Эстетика, эклектика, эротика — он соеди-
нил все это с легкостью мальчишки, который творит, как дышит, играючи. Он все успел — и зажечь, и упасть,
и прославиться. Остались сотни изысканных рисунков, поэмы, проза, все его творчество — манифест нового
времени. Книга — первая биография Бердслея на русском. Всего-то через 116 лет после его смерти.
Из-за одной обнаженной фигуры
Рисунок не выдержал редактуры,
Это было обидно, но им лучше видно,
Что будет полезно для нашей культуры.
Этот ироничный лимерик тоже вышел из-под пера Бердслея. До сих пор актуально!
Подготовила Клариса ПУЛЬСОН
КНИГИ
