классик
СОДИС
61
в Петербурге, он еще раз пересмотрел последние редак-
ции «Демона».
Затянувшееся пребывание поэта в столице все больше
раздражало Бенкендорфа и его ведомство. Лермонтова
вызвали в инспекторский департамент Военного мини-
стерства, где ему предложили в течение 48 часов оставить
Петербург и отправиться в полк.
Накануне отъезда его друг, писатель Одоевский, по-
дарил поэту небольшой альбом— с условием, что получит
его назад исписанным стихами. Первые страницы альбома
Лермонтов заполнил, очевидно, еще в пути. Стихотворе-
ния «Спор», «Сон», «Утес», «Выхожу один я на дорогу»
принадлежат к числу его лучших. Сначала он писал стихи
начерно с одного конца альбома карандашом. Затем пере-
ворачивал альбом и с другого конца писал набело, черни-
лами.
Вернувшись на Кавказ, Лермонтов отправился не в
полк, а в Пятигорск. Получив от полкового начальства
разрешение лечиться на водах, поэт поселился вместе с
другом и родственником Алексеем Столыпиным на самой
окраине города, в маленьком домике у подножия Ма-
шука.
В Пятигорске в это время был большой съезд раненых
и отдыхающих офицеров. Среди «водяного общества»
оказался и Николай Мартынов, старинный приятель
Лермонтова еще по военной школе, ныне майор в от-
ставке. Они возобновили прежние отношения и, как
встарь, шутливо именовали друг друга Маешкой и Мар-
тышкой. Но Мартынов порой обижался на подтрунива-
ния Лермонтова, который не церемонился в выраже-
ниях.
Гвардейская молодежь жила в Пятигорске весьма раз-
гульно, и Лермонтов был душой общества и кумиром дам.
Мартынов завидовал его популярности, тем более что и
себя он считал даровитым поэтом и «роковым мужчиной».
Так по какому же праву этот Маешка так часто издева-
ется над ним, да еще в присутствии дам, и рисует на него
неприличные карикатуры? Раздражение и злость нака-
пливались, искали выхода.
Кроме офицеров, в Пятигорск съехалось немало ари-
стократов из Петербурга и Москвы. Многие из них тер-
петь не могли Лермонтова и, зная о неприязни к нему «на
самом верху», были не прочь избавиться от опального
поэта руками какого-нибудь не очень разборчивого дуэ-
лянта. Сделать это, однако, оказалось не так уж просто.
Так, молодой офицер Лисневич, которого усиленно уго-
варивали «проучить» Лермонтова, якобы зло подшучи-
вавшего над ним, ответил: «У меня рука не подымется на
такого человека».
Тогда недруги поэта обратили свое внимание на Мар-
тынова. В точности не известно, что именно ему гово-
рили в те дни об отношении к нему Лермонтова, но цель
была достигнута. Вечером 13 июля, выходя из гостей,
Мартынов остановил поэта и, придравшись к тому, что
Лермонтов рисует на него непристойные карикатуры,
вызвал на дуэль.
Дуэль состоялась в шестом часу вечера у подножия
горы Машук во вторник 15 (27) июля 1841 года в присут-
ствии четырех секундантов. Лермонтов не считал себя
вправе отказаться от участия в дуэли, но предупредил се-
кундантов, что, как и во время дуэли с Барантом, выстре-
лит в воздух. Этих его слов Мартынову, видимо, не пере-
дали. Условия дуэли были тяжелые: короткое расстояние
между противниками, выбор пистолетов самого крупного
калибра, право трех выстрелов, а не одного, как это всегда
в таких случаях полагалось. На месте дуэли не было врача,
хотя есть сведения, что, кроме секундантов, неподалеку в
кустах присутствовали любопытные. Не позаботились
даже об экипаже, в котором можно было бы отвезти в
город раненого.
По условию дуэли каждый имел право стрелять, стоя
на месте или подходя к барьеру. Мартынов быстро подо-
шел к барьеру, хотя отлично видел, что Лермонтов не це-
лился и не собирался стрелять. Дуло его пистолета было
направлено вверх, в сторону. Мартынов, прежде чем вы-
стрелить, так долго целился, что секундант Столыпин не
выдержал и крикнул: «Стреляйте же, или я разведу вас».
Раздался выстрел…
Лермонтов был убит наповал. Впрочем, имеются сви-
детельства, в частности слуги поэта, Саникидзе, согласно
которым Михаил Юрьевич был не убит, а смертельно
ранен и скончался уже во время перевозки его в Пяти-
горск. Как бы то ни было, после выстрела Мартынова тело
Лермонтова несколько часов пролежало под сильным до-
ждем, так как еще во время дуэли над Машуком разрази-
лась сильная гроза. Только поздно вечером Столыпину
удалось достать лошадей и перевезти убитого в его домик
на окраине Пятигорска.
В истории дуэли Лермонтова многое остается нераз-
гаданным. Это, естественно, порождает различные версии
событий до и во время дуэли. По самой фантастической
из них Лермонтов был убит не Мартыновым, а кем-то за-
таившимся в кустах на склоне Машука. Эту версию,
кстати, обыграл в своей известной повести «Разливы рек»
наш замечательный писатель Паустовский.
Николай I принял известие о смерти Лермонтова с
удовлетворением, хотя приписываемые ему слова «Со-
баке — собачья смерть» он, скорее всего, не произносил.
Мартынова судили военным судом. Николай I распо-
рядился посадить его в Киевскую крепость на гауптвахту
на три месяца и предать церковному покаянию.
ВсямыслящаяРоссия приняла известие о гибелиЛермон-
това как невосполнимую утрату. «…Что же еще он сделал
бы? —с горечью вопрошал Белинский. —Какие поэтические
тайны унес он с собой в могилу? Кто разгадает их? Лук бога-
тыря лежит на земле, но уже нет другой руки, которая натя-
нула бы его тетиву и пустила под небеса пернатую стрелу…»
Пожалуй, лучше и не скажешь.
О!
