OPEN
№51 2013–2014
10
Мейсон Карри. Режим гения. Распорядок дня великих людей
/ Пер. с англ. —
М.: Альпина Паблишер
Встать на рассвете. Послоняться. Отворить окна, выдвинуть ящики письменного стола в кабинете, пе-
реставить книги с места на место. Попробовать сварить приличный кофе. Если (впрочем, как всегда)
не получится, сделать пару глотков и спуститься в сад. Только-только часы в гостиной пробьют семь
раз — плотно «сесть» на телефон, на ходу соображая, кому уже можно названивать, а кто подобной
наглости не поймет. Некоторые самые близкие друзья уже давно начали пользоваться этой привыч-
кой и называют вас «живым будильником»… Такое утро не по душе? А Федерико Феллини нрави-
лось, бодрило и вдохновляло. Он, кстати, почти всю жизнь спал максимум три часа подряд. Больше
его бурная, деятельная натура не выдерживала. Когда Харуки Мураками берется за новый роман, он
встает в четыре утра, пишет пять-шесть часов; после полудня бегает, плавает, ходит по магазинам,
читает или слушает музыку. При этом резко ограничивает общение, даже с друзьями. Композитор
Дмитрий Шостакович очень любил играть в футбол. Иногда исчезал с поля на час, потом возвра-
щался, извинялся, что «накатило» и… он быстренько набросал еще один фрагмент очередной вели-
кой симфонии. Стивен Кинг ежедневно, и в праздники, и в дни рождения, и в Рождество, «выдает на
гора» по 2000 слов. За работу садиться только с утра. Выдаст норму — и до вечера свободен.
Автор этой книги потратил почти год, собирая из всевозможных источников факты о том, как органи-
зуют свое время и откуда черпают идеи великие люди всех времен и народов. Можно брать пример,
подражать, удивляться причудам, сравнивать своих «тараканов» с «тараканами» гениев. А в качестве
эталона вполне подойдет разумный «План» от Бенджамина Франклина. Особенно первый пункт, точ-
нее вопрос, который американский президент задавал себе сразу после пробуждения: «Что хорошего
сделаю сегодня?» А вечером требовал от себя честного ответа. Что и говорить — гений.
Марина Фиорато. Венецианский контракт: Роман
/ Пер. с англ. — М.: Библос
«Длинные рясы с капюшонами делали их похожими на монахов, но эти шестеро были служителями
науки, а не церкви. Они ведали жизнью и смертью. Они были врачами. Когда они приблизились, дож
смог разглядеть их маски: изогнутые клювы из слоновой кости, торчавшие, словно когти хищников,
из-под черных накидок. Маски вселяли ужас, но повод, заставивший их надеть, был еще более зло-
вещим. Они были его Medico della Peste. Чумными лекарями. Шестеро ученых, из хороших семей, все
получили образование в лучших медицинских академиях… Увидеть всех их вместе — дурное пред-
знаменование». Действие любовно-исторического романа Марины Фиорато разворачивается в самое
тяжелое для великого города время — время печально знаменитой эпидемии чумы, о которой до
сих пор рассказывают легенды. Возможно, это явилось первой в истории атакой «бактериологической
войны» — доподлинно известно, что в Венецию страшная болезнь была завезена на корабле из Тур-
ции. Действие романа начинается в роковой момент: чума уже распространяется по городу. Старый
дож понимает, что рассчитывать на чудо не приходится. Единственный шанс на спасение — найти та-
лантливого врача, который сумеет остановить Черную смерть. И еще — построить прекрасный, вели-
чественный храм — символ преданности и благодарности Всевышнему. Кстати, Марина Фиорато ока-
залась в тренде: тематически ее книга перекликается с новым романом Дэна Брауна «Инферно».
Произведения дополняют друг друга настолько гармонично, что их стоит читать в тандеме. В Аме-
рике «Венецианский контракт» стал бестселлером. Первое российское издание — для ценителей вы-
сококлассной полиграфии: стильная дизайнерская обложка, прекрасная бумага, уникальные шрифты.
Великие моменты великих Игр. С 1896 года до наших дней
/ Пер. с англ. — М.:
Манн, Иванов и Фербер
Строгие темноволосые мужчины любовно, почти как наездники на конские спины, положили руки
на седла своих старомодных велосипедов и смотрят в камеру серьезно и слегка надменно. Имеют
право. Они — первые из первых, триумфаторы самой первой Олимпиады современности. Всего
каких-то девять видов спорта и 241 энтузиаст из 14 государств. Перелистываем несколько страниц:
элегантная дама в юбке до земли с ракеткой в руках — у нее теннисное золото-1900. Чуть
дальше — смешной усатый дядька циркового вида отжимает здоровенные гантели — больше та-
кого нигде не увидите, этот вид спорта был олимпийским всего раз — 110 лет назад. Фотографы
еще не очень умеют снимать энергичное движение, поэтому большинство кадров статичны и, по
нынешним временам, наивны. Герои откровенно позируют — так положено; и еще так надо, чтобы
снимок получился четким. Дальше снимки становятся все более выразительны, изобретательны:
новые ракурсы, разнообразные сюжеты, появляются крупные планы, черно-белое изображение по-
степенно приобретает цвет… По сути дела, эти изображения — то немногое, что осталось от леген-
дарных соревнований и рекордов. Где-то зафиксированы имена и статистика, но они слишком сухи
и холодны. А тут — и усилие, и мощь, и драйв, и страсти, и приметы времени… Текста в альбоме
минимум — идея совсем другая. Фотографии — редкие, уникальные, из архивов и частных коллек-
ций — подобраны со вкусом и смыслом. Они куда выразительнее слов и цифр.
Подготовила Клариса ПУЛЬСОН
КНИГИ
